Руки  тоже  бездействовали  и  были  в  таком  же  состоянии. И  это  показал  видеоэкран  монитора. Вера  лежала  на  земле  на  спине  и  крутила  по сторонам  контуженной  машины  ТОК715  изувеченной   головой.

  Это  был  конец. И  машина  поняла  это. Данные  говорили  сами  за  себя. И  оставалось  только  сделать  последнее. Когда  она  увидела  их. Тех, кто  гнался  за  ней.

   Те, кто  гнались  за  ней, выпрыгнули  из  кабины  гусеничного  АТ-Т, стоящего  в  метрах  десяти   от  поверженного  и  погибающего  лежащего  в  гусеничной  калее  робота-гибрида.

— Кончать  эту  тварь  надо! – произнес  майор  Филлипчук — Похоже, не  сдохла  еще, сучка  механическая! Живучие  гады!

— Еще  не  сдохла?! – прорычал  злобно  и  презрительно, подходя  ближе  всех  окруживших  ее  Веру, сам  майор  Виктор  Кравцов – Сейчас  сдохнет!

  Он  направил  стволом  свой  9,39мм  ВАЛ  в  смотрящее  на  него  напуганное  изуродованное  и  обезображенное  девичье  лицо  человекоподобной  машины.  

  Точно  в  смотрящий  на  него  горящий  ярким, мерцающим  из-под  глазного  нарощенного  в  глазнице  живого  яблока  робота  неподвижный  красный  глаз.

  Машина  молчала. И  немогла  говорить  и  даже  кричать, но  возможно  кричала  и  звала  на помощь, где-то  внутри  себя, взывая  к  Скайнет  до  последнего  по  еще  работающей  внутренней  связи. Но  этот  взгляд, который  Кравцов  видел, одним  уцелевшим  и  живым  и  неживым  уже  глазом  обреченной  машины. Машины  жаждущей  жить, но  принимающей  теперь  свою  смерть  от  его  рук, рук  человека. Она  смотрела  только  на  него, Виктора  Кравцова  и  возможно  ждала  его  окончательного  смертного  приговора  и  решения.