Он  снова  включил  с  ней  свою  внутреннюю  робота  и  человека  связь. И  она  общалась  с  ним. Со  своим  капризным  взбунтовавшимся  ребенком, сбежавшим  от  нее  из-под  ее  материнской  опеки  и  ее  заботы  и  внимания. Ребенком, желающим  сначала  свободы, а  теперь  спасения.

— Мама! – он  закричал  на  весь  лес  на  человеческом  языке, не  как  машина  уже, а  как  настоящий  человек. Когда  очередной  пучек  раскаленной  до  тысячи  градусов  плазмы, ударил  ему  в  спину. И  прожег  насквозь  металлический  позвоночник  и  спинной  бронещит. Под, почти  сгоревшей  со  стороны  спины  черной  из  полимеров  искусственной  кожаной  курткой  и  человеческой  биоплотью. Первый  раз  он  закричал  это. Как  осознавший  свои  ошибки, нашкодивший  и  раскаявшийся  в  своих  грехах  малолетний  мальчишка.

 – Мамочка, прости  меня! – закричала  на  человеческом  языке  на  весь  лес  убегающая  от  преследования  напуганная  машина — Спаси  меня, мамочка!

  И  вдруг, запнувшись  о  толстый  выступающий  корень  высокой  зеленеющей  хвоей  сибирской  сосны, он  упал. Упал, и  полетел  со  склона  горы. Кувыркаясь, ударяясь  о  камни  и  торчащие  из  черной  заросшей  зеленой  травой  земли  высокие  такие  же  черные  скалы, гремя  своим  изувеченным  и  обгоревшим  в  оборванной  и  обожжоной  одежде  робота  телом.

  Преследователи  отстали, и  видимо  потеряли  его  на  время, где-то  высоко  на  самой  горе. А  Алексей  полетел  вниз  с  горы  и  от  сотрясений  и  ударов  своего  тяжелого  металлического  под  верхней  плотью  искусственного  человека  и  робота  эндоскелета, потерял  вдруг  сознание. У  него  отключились  на  время  все  системы. И  включилась  экстренная  аварийная  перезагрузка. Сработали  встроенные  все  дублирующие  системы  защиты  машины.