И  расстегнув  на  широком  кожаном, туго  затянутом  на  узкой  талии  ремне  кобуру  со  звездой  Советского  офицера  лейтенант  Василий  Смирнов, достав  девятимиллиметровый  пистолет  ГШ-18, сделал  несколько  выстрелов  в  голову  майора  Филлипчука, прямо  на  глазах  лежащего  недалеко  отсюда  самого  майора  Виктора  Кравцова. Который  чуть  приподняв  свою  контуженную  и  оглоушенную  голову  и  практически  не  слыша  ничего, видел  своими  налившимися  кровью  вытаращенными  от  той  контузии  глазами, как  машина  ликвидатор  разобралась  с  еще  одним  офицером  его  ракетного  бункера.

  Кравцов  ощупал  себя  медленно  руками. Проверяя  все   ли  на  месте. Все  ли  цело. Ощущая  ноги  и  свои  руки. И  то, что  они, вроде  бы  были  целы. Ни  переломов, ни  вывихов, только  боль  от  сильных  ушибов.

Он  смотрел, не отрываясь  на стоящую  чуть  поодаль  от  него  над  трупом  майора  Филлипчука  машину  Скайнет, прекрасно  понимая, кто  это. Также  как  сразу  увидел  в  той  девчонке  робота. Даже  офицеры  бункера  сразу  это  не  определили, а  он  увидел. Не  потому, что  даже  был  в  доме  Егорова  Дмитрия  раньше  и  знал, кто  там  должен  жить. Он  просто  чувствовал  кто  машина, а  кто  человек. Это  своего  рода  охотничье  чутье, как  у  той  стоящей  над  трупом  Филлипчука  машины  в  облике  живого  человека, и  смотрящей  теперь  на  него  своими  вроде  бы  живыми  синими, но  абсолютно  холодными  и  равнодушными  к  любым  мольбам  и  страданиям  людей  убийцы  Скайнет  глазами.