— Тогда  мы  сможем  быть  вместе  — произнесла  Юлия  Алексею – Я  буду настоящим  человеком, как  и  ты – она  ему  сказала. И  он  Алексей  вспомнил  их  этот  сейчас  разговор  еще  в  больничной  той  палате. Когда,  снова  появился  розовощекий  трехлетний  карапуз, сбежавший  из-под  надзора  воспитателей  и  нянечек  из  детского  садика, пристроенного  к  больничному  блоку Х50. Он  умудрился  каким-то  чудом  не  заблудиться  в  коридорах  и  переходах  и  прийти  в  палату. Этот  больничный  блок, единственное  место, соединенное  с  детским  садиком  военного  крепостного  лагеря, где  двери  были  обычными. И  которые  были  из  белого  и  простого  пластика. Они  легко  открывались  руками. И  часто  просто  были  не  до  конца  закрытыми. Вот  так  и  получилось, что  уже  второй  раз  тот  трехлетний  карапуз  сбежал  из  садика  по  длинному  изогнутому  коридору  сюда  в  больничный  блок. И  подбежал  к  ним  двоим. И  Юлия  взяла  его  на  руки. Взяла  как  настоящая  живая  любящая  детей  женщина. А  не  как машина  Скайнет. И  прижала  его  к  своему  больничному  белому  врача  халату.

  Это  было  просто  потрясающе. Она  взяла  этого  человеческого  малыша  очень  нежно  и  осторожно, боясь  причинить  тому  по  неосторожности  своими  машины  под  силиконовой  искусственной  нарощенной  плотью  андроида  гидравлических  рук  какой-либо  вред, а  тот  радостный, и  веселый  смотря  на  незнакомого  ему  Алексея, заулыбался  ему  вдруг  широкой  игривой  улыбкой, когда  на  пороге  появилась  женщина. Одна  из  нянечек  и  воспитательниц  из  пленных  Скайнет  и  работающих  в  этом  рядом  с  медчастью  детском  садике. Он  не  знал  ее  имени, но  она  была  видимо  иностранкой, толи  американкой, толи  немкой  и  была  еще  врачем   и  помощницей  Юлии.