Начавшаяся  снова  разобщенная  ядерной  зимой  дружба  односельчан, снова  разошлась  как  плохо  скроенный  шов  по  сторонам. И  Дмитрий  был   один  против  всех. Он  отгородился  из-за  Веры  от  всех  соседей. И ему было  наплевать, ведь  у  него  была  такая  юная  в  доме  теперь  красавица  и  молодая  работящая  хозяйка.

   Для  Егорова  Дмитрия  Вера  была  теперь  не  просто  прижитой  с  улицы  и  леса  девчонкой. Она  была  теперь, словно  ему  дочерью. С  леса  пришедшей  к  нему  в  его  стареющего  одинокого  и  убитого  горем  и  потерей  детей  и  жены  Антонины  вдовца  дом.  Это был  словно  подарок  небес. И  он  молил  Святого  Николая  Отвратного  за  этот  чудодейственный  ему  наполненный   живой  молодой  и  искрящийся  жизнью  подарок. 

— Я  за  ведрами, дядя  Дима — произнесла  Вера. И, оставив, варится  в печке  пшенную  с  растительной  приправой  похлебку, быстро  сбегала  в  сени  и  принесла  два  ведра  и  подала  их  Дмитрию, стоящему  на  лестнице  из  открытого  в  полу  люка  погреба  и  смотрящему  на  нее.

— Умничка  моя — произнес  Дмитрий  довольный  такой  работящей  своей  молодой   сожительницей.

  Он  еще  ни  к  кому  так  не  обращался  нежно  и  ласково. Он  сам  не заметил, как  привязался  к  этой  совсем  еще  соплюхе, молодой  семнадцатилетней   прижитой  в  его  доме  девчонке. Такой, же  доброй, как  и он  сам  и  несколько  наивной. Но  это все  молодость  и  не  опытность  самой  пока  еще  жизни, которую  ТОК715  очень  быстро  осваивал, ловко  маскируясь  под  человека. Составляя  характеристики, и  психологические  портреты  всех  с  кем  ему  уже  удалось  за  короткое  время  пообщаться  в  деревне.