Она быстро и прыжками слетела с горы и выскочила на узкую в глубокой ложбине между отрогами высоких гор дорогу, проторенную неоднократно гусеничными машинами ракетчиков. И, идущую, куда-то, вниз. И по направлению в сторону бывшего Красноярска. Где была база и крепость ее хозяина и повелителя. И где было спасение. И только там.
— «База Скайнет! S9A80GB18! Cпасение!» — гудело в программе и ЦПУ робота-гибрида ТОК715 — «Спасение!».
На встроенном коммуникационном 40000000битном дисплее мониторе мелькали данные о повреждениях верхнего биологического камуфляжного покрытия и о более серьезных ранах от огнестрельного и плазменного оружия при попадании в спину машины, где сгорело все до самого эндоскелета гибрида и висели лишь обожженные ошметки кожи и плоти, под расползшейся почти пополам красной шерстяной женской вязанной кофточки и летнего легкого деревенского похожего на сарафан с изорванным в обрывки подолом в колючках платья. Где теперь, торчал дискоображный сочлененный и блестящий металлом колтан позвоночник робота-гибрида. И его подвижные, на особой гидравлике, похожие на человеческие лопатки. Данные показывали и о повреждении внутренних органов. Была прострелена бронебойными пулями от стрелкового оружия врощенная печень и желудок, и теперь эвакуация была срочной и необходимой. Жуткая боль, которую машина глушила, автоматически в себе, имея врощенную нервную живую систему как у человека и в отличие от прочих иных гибридов, специальную встроенную в ее ЦПУ программу максимального снижения болевого порога, которую ей встроила сама машина Т-1001, по-имени Верта. Которая, и программировала ТОК715 на поставленные задачи по распоряжению самого ее хозяина Скайнет. Но, внутреннее сильное кровотечение. Оно не было гибельным для этой машины. Но, надо было освободиться от пораженных до распада и гниения, распоротых пулями внутренних органов, и добраться до своей базы.