— Но, мама – произнес, снова  Алексей – Я  не  видел  тебя  так  долго  и  плохо  помню  твое  лицо.

— Это  не  так  важно  сейчас, мальчик  мой — произнесла  на  вид  еще  молодая  и  очень  красивая  черноволосая  женщина. С  черными, как  сама  ночь  сверкающими  гипнотическим  красноватым  огнем  глазами, из-под  изогнутых  тонких  вздернутых  вверх  бровей  и  милым  женским  лицом. С  вьющимися  как  змеи  по  ее  узкой  женской  спине, плечам  черными  такими  же  распущенными  волосами. И  совершенно  нагая. Обвешанная  ими  вокруг  себя. И, почти  до  пола. Теми  невероятной  длины  извивающимися  локонами  как  живыми  змеями  живыми  волосами. И, почти, укрытая  ими  целиком. Лишь  раскачивая  из-под  тех  волос  трепетной  с  торчащими  черными  сосками  пышной   женской  грудью. И   сверкающая  круглым  пупком  нагого  живота  и  волосатым  лобком. Она, раскачивая  вправо  и  влево  широкими  бедрами. Как  живая  настоящая  женщина. Шла  к  нему  голыми  красивыми  женскими  ногами, совершенно  босая. Неслышно  ступая  маленькими  ступнями, словно  плыла  по  воздуху.

  И  подойдя,  положила  ему  свою  тонкую  и  изящную  голую  до  плеча  женскую  руку. На  его  обгоревшую  до  робота  бронированного  колтаном  эндоскелета  грудь. И  он  ощутил  ее. Первый  раз. Ощутил  ее прикосновение. Прикосновение  женской  материнской  руки. И  он  соприкоснулся  с  ней. И  все  его  тело, само, словно  потянулось  за  той  рукой. Оно  ощутило  потоки  биотоков  внутри  себя  и  живительной  дающей  жизнь  энергии. И  одновременно  как  будто, что-то  уходило  из  него  туда  через  ту  ее  руку, прямо  к  ней  в  ее  женское, то  нагое  полностью  безупречной  красоты  со  смуглым  кофейным  оттенком  тело. Тело  черноволосой  брюнетки  смуглянки. Словно, шел  какой-то  живой  обмен  информацией  между  ними.  В  какие-нибудь  микросекунды  все  менялось  и  переформировывалось  внутри  его  теперь  искусственного  и  покалеченного  до  неузнаваемости  организма. Его  робота  машины  и  одновременно  человека. Человека  помещенного  в  эндоскелет  машины.