Алексей  слышал  даже  эхо  того  дальнего  взрыва  за  много  километров  отсюда  от  этой  базы  Скайнет. Он  долго  не  отходил  от  окна  и  все  смотрел  туда, где  горел  на  склонах  гор  сосновый  и  еловый  летний  лес.

  Даже  на  базе  Скайнет  была  суета. Метались  рабочие  роботы, и  боевые  оборонительные  турели  на башнях  крепости  нацелили  стволы  своих  60  и  80  мм  крупнокалиберных  плазменных  орудий  СВS-250  и  CBS-500  и  40 мм пушек  Margret 45  в сторону  того  прозвучавшего  над  горами  взрыва. И  оборонительная  система  Скайнет, навела  на  звуки  взрыва  над  горами,  ракеты SKARB10. Но  потом  все  затихло. Как  будто  уже  ничего  не  случилось.

  Алексея  ненашутку  это  напугало. Ведь  это  случилось  где-то, в  направлении  его  деревни. Он  снова  вспомнил  о матери  и  отце, и  он  разволновался, думая  о  случившемся. Он  хотел  поинтересоваться, хоть  у кого-то, что  это  было. Но  его  заперли  в  этой  комнате  безвылазно. И  никто, пока  не  приходил  к  нему. Ни  Юлия, ни  Верта, ни  машины  из  свиты  охранения. И  он  бесконца  подходил  весь  день  к зарешеченному  своему  из  бронированного  кварцевого стекла  окну  и  все  смотрел  в  него  через  крепостные  стены  на  горящие  там, в  черном  дыму  Саянские  заросшие  густым  еловым  и  сосновым  лесом   горы.

  Так  прошли  еще  одни  сутки   в  своей  выделенной  ему Сканет  специальной  в  блоке  Х17  сектора В-16  комнате. Комнате  со  всеми  надлежащими  удобствами. С горячей  и  холодной  водой. И  даже  с  холодильником,  заполненным  разными  пищевыми  продуктами. Многих  из  которых, он  Егоров  Алексей  еще  в  глаза не  видел. Большая  часть  это  были  консервы. Хлеб  и  даже  молоко. Много  разных  сладких  напитков. И  это  Алексея  приятно  удивило. Такого  не  было  даже  в  общем  лагерном блоке  Х19. Не  было  у пленных  сидящих  там, тоже  в полной  заперти, как  и он  здесь. Но  он  сидел  индивидуально  и отдельно  теперь  от всех  в  отдельном  блоке  и  боксе. В  весьма  неплохо  обустроенной  со  всеми  удобтвами  и  лично  для  него  тюремной  все  же  камере. Так  как был  под  замками  и  за решетками  бронированных  окон  и  стальными  раздвижными  на  электронных  кодовых  замках  дверями. Так  что  это, так  или  иначе, была  всеже  тюрьма.