Он  мог  заблудиться  в  лесу  и  погибнуть, где-нибудь  от  своей  контузии. Или  его  бы  убили  роботы  охранники  из  военного  боевого  конвоя. Что  охранял  тот  огромный  военный  НК-танк. 

  Алексей  уставился  себе  на  сложенные, на  коленях  голые  руки, положив  их  поверх  наброшенного  до  пояса  на  обнаженное  тело  теплого  одеяла.

— «Теплое  одеяло – он  подумал  и  оно, действительно  понравилось  Алексею – «Очень  теплое».

  Там  в  деревне  зимой  в  раннем  юном  совсем  детстве  его мама  Антонина  кутала  в  постели  Алексея  вместе  с  Иваном  в  одно  всегда  одеяло  из  овечьей  шерсти. Заставляя  греть, друг  друга, когда  не  было  дома  отца  и  не  было  дров  для  печки, чтобы  согреть  свой  покосившийся  на  краю  деревни  дом. Да, и  простыни  были  не  такие  как  тут, новенькие  совсем. Не застираные  до  дыр, как  в  прошлом, в  его  том  деревенском  бревенчатом  отцовском  и  материнском  родительском  доме.

   Он  вдруг  сейчас  туда  захотел. Как-то  вдруг, вспоминая  маму  и  отца  и  это  все  Юлия. Это  ее  руки  мягкие  и  нежные. Из  чего-то  так  похожего  на человеческую  кожу. Но  это  была  не  кожа. Что-то  совсем  иное, но  не  кожа. А, что  под  ней?!

  Алексей  смотрел  на  Юлию. А  та, снова  на  него. Не  моргая  и  широко  открыв  наполненные  состраданием  и  вниманием  синие  как  летнее  без  облаков   небо  девичьи  глаза. Под  черными  изогнутыми  дугой  бровями.