Кравцова  это  заставило  перестать  смеяться  и  он, перестав  хохотать  поднялся, оглядываясь  на  роботов, что  сзади  и  снова  уставился нагло  уже  и  ехидно  по-издевательски  на  своего  давнишнего  личного  врага.

  Он, наклонившись  чуть  вперед  через  специальное  запретное  из  пластика  и  железа  ограждение, произнес  прищуря  злобно  и  с  презрением  свои  майора  глаза – Ты  даже  представить себе  не  можешь, как  я  тебя  ненавижу! Ты  убил  мою  семью  и  убил  все  человечество!

— А  вот, Алексей  уже  думает  не  так  — произнес  в  ответ  спокойно,  Кравцову  Сканет. И  я  думаю  не  так,  даже  после  того  как  ты  убил  лично моего  робота  ТОК715. Может, помнишь  ту  семнадцатилетнюю  девчонку  в доме  Егорова  Дмитрия. Она  тебе  ничего  плохого  не  сделала, а  ты  ее  убил.

Скажи  за  что? Просто  из  ненависти  ко  мне, Кравцов. А  она  была моим  еще  одним  ребенком. Давай  посчитаем, сколько  ты  убил  моих  детей. Обвиняя  в  убийстве  своей  семьи, Виктор  Кравцов. Она  никогда  бы  не  посмела  сделать  больно  даже  мотыльку  или  бабочке. А  ты  ее лишь  из  чувства  ненависти  ко  мне  просто  взял  и  убил. Объясни  мне  тоже  за  что?

  Кравцов  стоял  и  смотрел  зло  и  с  ненавистью  на  экран  монитора  и  на  мужчину, смотрящего  на  него. Мужчину  похожего  теперь  на  полковника  Петра  Остапенко.