И  именно  теперь  было  все  уже  не  так  как  раньше. Все  было  уже  не так.

  Но, чтобы  такое  произошло, нужно  было, чтобы  прошло  лет  двадцать. Двадцать  лет  войны  и  ядерной  зимы. И  чтобы  появился  тот, кто  изменит  сам  весь  этот  жуткий  военный  мир. Ценой  своей  жизни. Своей  личной  болью  и  страданиями. Принеся  свою  жизнь на  алтарь  будущего  мира.

                                                                        ***

  Стоял непрекращающийся крик и плач обреченных  на  вечный плен людей в этих узких похожих на прокопанные окопы и обтянутые колючей проволокой коридорах под надзором вооруженных скорострельными 7,62 мм  ленточными пулеметами  M134 «Minigan»  машин, которые, стояли поверх этих коридоров. И не спускали своих красных огнем горящих глаз с остатков умирающего человечества.

  Кого-то  отсортировывали  сразу  в  гражданские  сектора  В-11  и  В-14  и  блоки  от Х12  по  Х13, стоящие  вблизи  оборонительных  стен  цитадели  А. Чуть  ли  не  под  крутящимися  поворотными  боевыми  турелями, оснащенными  крупнокалиберными 60  и  80 мм  плазменными  орудиями  и  ракетами СКАРБ-10  на  башнях  крепости. Кого-то  прямиком  в  больничный  изолятор. Медсектор, в  В-12, блок Х50. А  их  двух  американцев в  В-10, блока Х19. В  блок  с  военнопленными, что  стоял  по  соседству  с  гражданскими  тюремными  блоками  Х16  и  Х18  и  ближе  к  центру  крепостной  лабораторной  цитадели. Ближе  к  мостам  и  к  реке  и  к  правой  стороне  крепости  Б.