Верта  не  сходя  со  своего  места  перед  Главной  машиной  в  блоке  Х17  и  секторе  В-14, в  центре  программирования  и  сканирования. Стоя  у  пульта  и  контроллера  ввода  данных  и  перед  экраном  второго  небольшого  экрана  монитора  от  Главной  машины  вниз  в  сектор В-28, в  блок Х30, спросила.

— Я  не  знала, что  у  пленного  Егорова  Алексея  больное  сердце – произнесла,  стрекоча  электронными  мелодичными  звуками  на  языке  машин  Главной  машине  она – Он  попал  к  нам  в  плен  с  сильной  контузией. После  мощного  ультразвукового  кинетического  удара. Что  и  послужила  его  пленением, хозяин. Я  сделала  проверку  медицинских  отчетов  оставшихся  в   медицинском  центре  Х50  и  чипа  погибшей  Юлии,  и  не  нашла  там  подтверждений  его  врожденной  болезни, что  послужила  причиной  скоротечной  его  парализации  и  кончины. Егоров  Алексей  был  совершенно  здоров  и  проходил  только  медицинское  обследование  и  лечение  от  контузии  в  нашей  лагерной  больнице. Я  не  выявила  у  него  патологий  связанных  с  болезнями  сердечной  деятельности.

— Это, сделал  я – произнесла  живая  человекоподобная  с  экрана  Главного  коммуникационного  дисплея  1000000000битного  видеомонитора, с  горящими  красным  ярким  огнем  глазами  маска — Я  убил  его. Убил, чтобы  возродить  заново  и  своим  уже  сыном. Я  сделал  то, что  должен  был  сделать. Это  моя  подстраховка  на  случай  его  ко  мне  неподчинения  и  жертва  ради  будущего  мира. Мира  без  войны.