— Лю…би…мый?! – прохрипел  Кравцов, уставившись  своими  вылупившимися  покрасневшими  от  удушья  глазами  пленного  на  робота  и  женщину  в  одном  лице  Т-1001.

  И  у  него  покраснело  в  глазах, когда  он  еще  увидел  стоящего  спиной  к  нему  и  даже  не  повернувшегося  в  его  сторону  Егорова  Алексея.

— Значит, все  это  твой  план?! — произнес  в  бешенстве  Алексей, даже  не повернув  в  сторону  окруживших  Кравцова  роботов  свою  мальчишескую  русоволосую  голову — Это  все  твои  расчеты  и  твой  план?! Ты  все  это  время  обманывала  меня?! Ради  своей  великой  цели?!

— Я  не  обманывала  тебя, Алексей. Еще  раз  тебе  повторяю — совершенно  без  каких-либо  признаков  сочувствия  или  эмоций  произнесла, сверкая  огнем  красных  с  видеомонитора  глаз, Главная  машина  бункера – Но  все, действительно, только  ради  одной  главной  и  единственной  цели.

 — Цели?! – прокричал  и, сорвавшись  с  места  как  ужаленный, бегая  вдоль  экрана  как  чумовой, и  не  соображая  уже  как  нормальный  человек  в состоянии  бешенства  и  злобы  Алексей – Цели?! – он  снова, прокричал  в  экран  видеомонитора – Ты, говоришь, цели?!

  Алексей  подлетел  к  ограждению  и  самому  экрану  монитора, почти переваливаясь  через  оградительные  перила.

  Верта  повернула  к  экрану  практически  на  стовосемьдесят  градусов  свою  рыжеволосую  робота  полиморфа  голову. И  теперь  смотрела  на  экран  и бегающего  в  бешенстве  снова  взад  и  вперед   вдоль  монитора, очумевшего  от  ярости  и  сумасшествия, трясущегося  в  бешенной  как  в  эпилиптической  лихорадке  пленника  Скайнет  Алексея. Она  хотела  бросить  Кравцова  и  подойти  и  схватить  одуревшего  в  бешенстве  Алексея, чтобы  успокоить  его  силой  как  майора  Виктора  Кравцова, который, буквально  уже  повис  в  руках  Т-600  полупридушенный  ее  рукой.