Это  были  отголоски  старой, заложенной, и  не  удаленной  из  ее  ЦПУ памяти. Памяти  от  другого  такого  же  ТОК715, запрограммированного  самим  Скайнет  и  роботом  Т-1001, как  и  в  этот  раз. Для  новой  операции. Цель  была  похожей. Но  машина  не  хотела  больше  быть  тем, кем  была. Она  хотела  другую  жизнь. Совсем  другую  жизнь.  

  Он, Егоров  Дмитрий  заступился  за  нее, как  и  когда-то  Джон  Коннор. За  женщину. За  молодую  женщину, совсем  еще девчонку  лет  семнадцати. Но  он  не  знал,  кто  она  на  самом  деле. Он  видел  только  человека  в  ее лице. И  не знал, что  там  за  той  плотью  и  бархатистой  молодой  нежной  живой  человеческой  кожей  прижитой  им  совсем  еще  юной  особы. И  она  обманывала  его. Она  вынуждена  была  обманывать. И  не  все  из-за того, что  Вера  была  машина, и  ей  было  сейчас  подвластно  и  доступно.

  Этот  проливной  дождь  чуть  не  раскрыл  ее. И  она, перестаравшись  от  своего  возбуждения  и  прилива  энергии  от  своей  правой  водородной  батареи  IGEY-700, и  бурного  прилива  крови  от  врощенного  внутри  ее бронированного  колтаном  боевого  эндоскелета  машины  стучащего  живого  сердца, чуть  не  совершила  непоправимое. И  сейчас  могло  свершиться  такое  же.

  ТОК715  не  мог  войти  в  близость  с  человеком. Это  было  опасно. Не  для  машины, а  для  человека. Но  здесь  это  правило  было  опасно  для  обеих сторон.