— Стойте! Не  делайте  этого! Что  вы  творите! – кричал  он  им, но  им  было  совершенно  плевать  на  него. Им  нужен  был  тот, кто  тоже  соскочил  на свои  манипуляторы  гидравлические  на  сервоприводах  механические  робота  киборга  ноги. Уже  несся, перепрыгивая  через  могильники  и  оградки  к  другому  краю  кладбища. Стараясь  ускользнуть  от  преследователей  быстрее  в  густой  сосновый  заросший  яркой  зеленой  хвоей  и  шишками  лес. Получая  на  ходу  попадания  бронебойных  пуль  и  плазмы  в  руки  и  в  спину  и  голову. Дымясь  и  обгорая  сверху, он  летел  как  пуля,  ломая  кустарники  и  маленькие  деревца  под  своими  робота  три  восьмерки  ногами. И  топча  их  военными, шнурованными  на  длинной  голяжке  ботинками.

  Он  был  безоружен. Он  никогда  не  брал  в  руки  теперь  оружия. Его  целью  был  мир. Он  не  стремился  к  войне, и  он  хотел  мира. Это  была  машина  с  самыми  благими  побуждениями, наполненная  болью  и  страданиями  в  своей  душе. Машина  способная  любить, так  как  не  мог  ни один  человек  на  этой  сожженной  ядерным  огнем  земле. Машина,  способная  понять  любого  человека  больше, чем  сам  человек. Машина,  любящая  любую  жизнь  больше  собственной  жизни. И  она  хотела  просто  жить.

  Виктор  Кравцов  попытался  остановить  их, но  был  схвачен  тремя  крепкими  солдатами  из  своего  же  бункера  и  из-под  командования  лейтенанта  Семенова  и  еще  несколькими  бойцами  которых  он  не  знал. Именно  те  и  спустили  своих  здоровенных  откормленных  овчарок  по  следу  робота  беглеца.