зеленые  глаза  Светланы  Лесковой. Скорее  похотливые, чем  наполненные  любовью. Она, просто  его  хотела  как  любовника  и  все. Но  это  была  не любовь, а  просто  близость. И  Алексей  не  чувствовал  любви  от  Лесковой. От  своей  Багиры. Просто  у  него  не  было  женщин  еще. И  Лескова  в какой-то  степени  его  к  себе  привязала. Но  это  не  любовь, хоть  он  и  кричал  в  бреду  контузии  ее  имя  как  сумасшедший. И  когда  брякнулся  здесь  на  пол  во  время  жуткой  головной  боли.

  Но  глаза  Юлии, и  ее  внимание, и  внимательность  к  Алексею. Говорили  о большем. И  он  почувствовал  это.

  Алексей  видел  как, она  к  нему  относится. С  какой-то  бережной  осторожностью, будто  боясь  даже  чем-то  навредить. И  пока держится  на расстоянии. Он  помнил, как она меняла  компрессы  на его  русой  коротко  стриженой  голове  мальчишки. И  как  осторожно  ставила  уколы  и  капельницы. Как  родная  мама. У  Багиры  бы  так  не  получилось. Только  командовать. Более, чем  несколько  ласковых  слов  в  постели  он  от  Лесковой  не  услышал. Да  и  близость  с  ней  была  грубой  и  жесткой.

   Юлия  совсем  была  не  такая. Создалось  такое  впечатление, что  Алексей  для  Юлии  стал  самым  здесь  за  это  короткое  время  объектом  девичьей  любви. Он  вспомнил, как  она  бросилась  к  нему, когда  он  Алексей  упал. Словно  забыла  все  на свете. Словно  ее  ребенок  упал. Даже, что-то  похожее  на  материнство. Или  его  проявление.