— «Верта» — произнес  про себя  Виктор  Кравцов – «Что  ты  такое? Что  за машина? Машина  или  человек?».

  И  почему-то  в  Викторе  закрались  первые  нотки  сомнений  в  том, что  он  до  этого  делал. Может  это  все  пиво  расслабило  его  и  эта  теперь  полная  убаюкивающая  тишина  в  этой  большой  закрытой  наглухо  стальными  дверями  и  электронными  замками  бетонной  тюрьме  комнате  блока  Х50.

   Вдруг  появились  первые  сомнения  после  того  что  он  увидел  живым  Алексея. В  полном  здравии  и  живого. И  он  увидел  здесь  иной  совершенно  мир. Мир  машин, не  такой, как  себе  представлял  когда-то  и  совсем недавно.

   Раньше  ему  майору  Виктору  Кравцову  этот  крепостной  с  поворотными плазменными  крупнокалиберными  пушками  и  турелями  на  круглых  бетонных  стенах  и  башнях  громадный  по  обе стороны  реки  Енисей комплекс. Стоящий   на  месте  разрушенного  водородной  амеровской  ракетой  Красноярска  представлялся  как  некий  контрационный  лагерь. Как  Бухенвальд  или  Майданек  фашистов  Второй  Мировой  войны. Когда  он  видел  как  лет  так  десять  назад  дымила  труба  крематория  в  правобережной  цитадели  Б  «ТАNTURIOS», разбрасывая  человеческий  пепел  по  всей  выгоревшей  от  ядерного  удара  округе  с  выжженным  и  поваленным  лесом  и  расплавленным  машинам  вдоль  бетонных  потрескавшихся  от  высокой  температуры  и  землетрясения  дорог. Но  когда  первый  раз  принесли  пищу  и  питье  в тот  лагерный  блок  Х19, и  как  сами  пленные  жили  одной  большой  дружной  семьей  в  этом  блоке  уже, не  проклиная  и  ругая  роботов, как  они  ракетчики  за  стенами  этого  лагерного  бункера  Скайнет. Были  умыты  и  одеты  в  хорошую  одежду,  которую  периодически  стирали  сами  же  для  пленных  машины  в  этой  лагерной  крепостной  лаборатории. А  пленных  было  здесь  много. В  трех  наглухо  заполненных  таких  же  блоках  как  этот. И  они  сами  мылись  и  имели  медицинское  здесь  идеальное  обслуживание. О  каком  можно  только, было  мечтать  там, на  той  воле  и  в  их  ракетном  подземном  бункере.