Глава 23: Только так
После психофизиологического, «потрясного» дартса с результативной дозой яркой радости, зубодробительного пикирования и жесткой посадки на неровную местность, я долго, глубокомысленно и назидательно отходила.
Еще Варька пропала. Она отсутствует почти две недели.
Разыскивали ворону с Томом продолжительно. Облазали и осмотрели всю округу, все близстоящие дома и постройки, однако никаких следов не выявили. Какие особые отпечатки могут быть на травяной земле с опавшими листьями? Одиночные перья, да малозаметные пятнышки помёта. Мне не подвластны экспертное дознание и сыск высоко летательных, неусидчивых пернатых.
-Том, сверли! Фотографируй! Опознавай!
Мой единственный, сохранившийся друг не понимает, чего я от него требую, что мы делаем и чьи запахи должны усиленно втягивать и вдыхать. Для него очевидно ясно и безошибочно вестимо, в отличие от меня, что наша птичка с оранжевой отметиной давно испарилась, упорхнула в неведомые, васильковые дали легким, воздушным облачком.
-Пошли отсюда, страждущий человек современный. Нет здесь никого и не будет. По пацански цыкни сквозь зубы и разотри штиблетами. Поскрипывай и не тужи.
Очень обеспокоена, расстроена, привыкла к птахе-переростку иссиня-черного цвета, привязалась к вороней цапельке всем сердцем. Думы о плохом, неладном отклонила, выбраковала и освистала за недоказанностью. Надеюсь, и буду так себе представлять, что Варвара просто взмыла и унеслась на новое место гнездовья, которое, наверняка, получше, чем у нас. Это малое, никчемное утешение. Но оно подкупает мои предположения с фантазией и усыпляет домыслы.
Наступила осень.
Готова к зиме наполовину. Я отказалась собирать урожай. Он продолжает безнадежно висеть, забыто стоять, тихо лежать на поверхности и втемную зарываться в почву. Страховочное жилье тоже побоку.
Меня ищут, вот где сущая, правдивая истина. И найдут, рано или поздно, но выведают, это вопрос времени. Если я была бы на их месте, то передатчик с неугодным радистом-лузером, посылающим помехи в блестяще слаженную, стройную шеренгу отрепетированной морзянки, всенепременно извлекла и опечатала.
Что они сделают с тем, кто отстукивал антимонию? Допинают. С превеликим усердием. Упоённо и активно. Сообща. Люди же. Им масляно неподвижно-лежачего всей кодлой. По самому больному, по самому кровоточивому. Хуже шакалов.
Обороняться, убивать-и думать нечего. Вряд ли теперь мне дадут преимущественную возможность. Охотоведы маниакально ужесточат поиск, противостоять на опережение больше не получится. Долго окапываться ребечачьим пластмассовым совочком, по детски играя в прятки и салочки-дивертисмент для тугоплавких. Только в быстроходную кибитку и нооо, родимая! Куда глаза глядят.
Еще меня тревожит, лишает покоя и не выходит из головы одна мысль. И она стержневая, центрально-господствующая.
Том, пришелец иных миров, где твоё гениально-исключительное чутье? Куда ты его подевал? Ты проигнорировал неприятелей, подпустил ближе некуда, не прикончил и отпустил.
Худо! Неуд тебе!
Следует что-то решать, пока не наступили холода и заморозки.
Мы уезжаем. Сегодня. Навсегда. Оставаться в городе и даже за его пределами бессмысленно. Слишком опасно. Приличный микроавтобус, который бы подходил к многосуточной переброске, обошел меня тремя верстами.
Вот где зарыта странная подлянка: как можно было не отыскать, не увидеть и не раздобыть нужного в преизбытке всего-всего. Оказывается и такое случается.
Дальтоническая надсада!
Беру два мощных землехода, второй сзади, закреплен жесткой сцепкой. Провозилась с непокладистым и строптивым треугольным приспособлением часа два. За качество своего крепления совсем не уверена. И смогу ли буксировать тяжёлый автомобиль на длительное расстояние-развлекательная шумерская клинопись на миллион просмотров. Раньше проделывала подобную привязку с другими машинами, только они были без особого груза, либо порожними и сцепка была другая, слабее, проще. Упаковала оба внедорожника самым необходимым. Из цветов взяла только маленький росток алоэ.
В последний раз смотрю на дом, которым воспользовалась без приглашения и который стал мне родным. В горле стоит комок.
Вернусь ли я сюда когда-нибудь?
Том давно чинно сидит в машине. Как всегда, неизменно и величественно смотрит перед собой, зорко всматриваясь в наше неопределенное предстоящее. Пора выдвигаться.
Тронулись!
Стартовала неудачно. Только после третьего рывка, еле сдвинулась с места. Не налегай! Если буду так резко дергать, у меня точно что-нибудь оторвется и отвалится. Вырулила за ворота спокойно и благополучно доехала до автомагистрали. Первый решающий поворот пройден, маневр получился.
Полет нормальный!
Тащусь со скоростью не выше тридцати. Через двадцать километров ведомая машина отсоединилась. Две точки крепления полетели безвозвратно и без восстановления. Пришлось оставить непрактичную затею с моим паровозиком. Он сошел с рельсов, распоясался на локомотив и вагончик. Теперь ничего не поделать. Осталась одна машина, ведущий тягач. В нем минимальный набор вещей, продуктов, зато неплохой запас топлива.
Возвращаться назад, искать по-новой, исправлять ситуацию у меня даже в мыслях не было. Я и так слишком долго подбирала подходящие друг к другу транспортные средства, проверяя их на любовно-трелёвочную совместимость. На это ушло целых пять дней. Разлад деталей обратно уже не зафиксировать. Времени нет, надо торопиться.
Удаляемся на северо-запад около часа. Я в подавленном, усталом настроении, остановилась передохнуть. Начались бордовые ночи, их надо непременно переждать. Продолжать поездку в состоянии гибернации равносильно заплыву на стометровку при квадратных, перекрестных волнах. Только пузыри пускать по дну. Нахожусь в машине и отстраненно наблюдаю. Группы теней плавно скользят мне навстречу-«габитусы». Держат курс по направлению к городу. Один отряд прошел недалеко от машины, я отрешенно проводила его взглядом.
У меня были наилучшие условия для выживания, были еда, вода, свет. Можно сказать, что было всё в достатке, со штемпелем «all inclusive». Теперь убегаю в неизвестность. Не думаю, что дальше будет проще и не будет трудностей с крушениями. Придется начинать всё заново, если останусь жива.
И вообще, жива ли я??? Три большущих вопросительных знака мало для напряженного, пространного вопроса длиною в девятнадцать месяцев и тринадцать дней.
Мне нужен каркас и прочность в чудном, безумно-непонятном, загробном мире. Можно попробовать побарахтаться в другом месте райского ада, только я уже сделала свой выбор. Не хочу отступать и уезжать, мне некуда адресно выбывать. Я не бродяжка, не хочу вести кочевой образ жизни, постоянно срываясь с насиженного места. Я постоянна, моя константа-мой дом. Он моя обитель, мой тыл. А дальние поездки с целью ознакомления всегда предпочитала в виде кайфового, увлекательного вояжа и обязательно с обратным билетом.
Меняю вектор направления.
Решено. Остаюсь!
Пора закончить конфронтацию с напрасными уступками и неправильно истолкованным обращением-«делайте со мной, что хотите». Призыв на моё изничтожение не откладывается. Отменяется.
Теперь делать буду я.
Выйдя из машины, вывела Тома. Погладила его, крепко, растроганно стиснула. Всего облапала, чмокнула в морду и легонько потрепав, подтолкнула по направлению к лесу:
-Гулять. Иди, злюка. Гулять.
Он убежал. Ну вот и всё. Уверенно двинулась навстречу «габитусам». Они перемещались по заросшему кустарником, широкому оврагу, я свернула, спустилась и встала на их пути. Мне требуется причалить и пришвартоваться к данному, отмеченному пирсу.
Вероятно будет виток чего-то нового, а может и нет. Возможно меня расплющит, размажет катком, как камбалу, а может нет. Скоро произойдет лобовое столкновение, абордаж и я влеплюсь в терминал чужого мира. Цель близка, растираю руки, ноги, начинает пощипывать кожу. Неприятные ощущения, не хватает воздуха, во рту и в глазницах сушь и пустыня, там крематорий с мартеновским пеклом. Плохо вижу, сетчатка сейчас расплавится от огненной сварки, в голове сосредоточилась вся боль. Очень тяжело, но назад дороги отрезаны.
Не желаю к людям. Жажду попасть в лагерь теней, погрузиться и раствориться в ячейке шествующих.
Кто-то ткнулся мне в ногу. Том. Гнать больше не собираюсь. Пусть будет так, как суждено. С его приходом мне стало намного легче. Восстановилось дыхание, зрение, кожу не жжет и не стягивает. Я могу спокойно осмотреться. Только сейчас заметила, что «габитусов» окутывает прозрачная, светло-голубая капсула, внутри которой были еще две оболочки: желтая и оранжевая. Цвета не смешиваются, они четко определены и разграничены.
Мы подошли совсем близко, почти вплотную.
Всего несколько шагов отделяет меня от минного поля. Томыч со мной. Он мой путеводный провожатый по местному, квантовому музею этнографии, проводник в тонированное урочище биоценоза. Он мой поводырь и сталкер в недозволенный ранее сектор, а у меня даже малейшего понятия об этом не было.
Космический десантник с силовой поддержкой, веди потерянного во времени и пространстве ходока в свою запрещенную, сокрытую страну!
Я в радиусе досягаемости. Три шага до внешнего купола и еще один.
Самый главный, самый ответственный. Переломный.
Только так!
Что, любознательная смертница, пройдемте по собственной воле в тюремный застенок-реостат, посмотрим воотчую на амперных сокамерников, испытаем на себе мощность их джоулей?
Только так!
Три.
Два.
Один.
Впуск…
