— Расслабся – произнесла  жгучая  распутница  брюнетка – Иначе  мне  будет  трудно  тебя  расшевелить, но  я  отсюда  без  удовлетворения  не  уйду.

— Я — произнес  дрожащим  голосом  он  ей.

   А  она  ему  ответила – Лучше  сосредоточься, где  нужно  и  покажи  мне, какой  ты  мужчина  на  деле  как  на  словах.

   Она  взгромоздилась  на  него  верхом, расставив  свои  те  шикарные, полные  бедрами  и  икрами  в  смуглом  ровном  кофейном  загаре  женские  молодой  тридцатилетней  походной  сучки  в  красных  длинных   ботфортах  ноги. Словно  пришедшая  с  улиц  американского  города  Нью-Йорка, уличная  проститутка, но  шикарная  и  обворожительная. Совершенно  теперь  голая, и  только  в  одних  тех  красных  сапогах. Она  отбросила  в  сторону  его  одеяло  и  спустила  с  него  солдатские  широкие  трусы. И  эти  ее  руки. Тоже, голые, и  положенные  на  его  грудь. И  растопыренными  утонченными  пальцами,  вцепившиеся  в  Кравцова  мужскую  голую  грудь. Вонзив  свои  острые  как  у  кошки  накрашенные  ногти  уличной  походной  и  развратной  распущенной  проститутки.

  Она  опустилась  к  нему  своим  лицом, медленно  и  тяжело  дыша  уже  насадившись  своей   женской  промежностью  на  торчащий  Виктора  вверх  детородный  член. Промежностью  так  похожей  на  настоящую, как  у  настоящей  женщины. Даже  с  волосатым  лобком. Прижимаясь  низом  своего  смуглого  округлого  с  круглым  пупком  и  пирсингом  живота  к  его  животу. И  наклонившись  к  нему, касаясь  его  той  полной  шикарной  женской  трепыхающейся  в  тяжелом  страстном  и  любовном  дыхании  грудью.