— Да, нет, зачем – произнес  Алексей  — Пусть  буду  как  все. А  то, мне будет  как-то  не очень  удобно  перед  товарищами.

— Товарищами? — произнес  Скайнет – Тебе  уже  здесь  не потребуются товарищи. Ты  даже  жить  теперь  будешь  отдельно  от  блока Х19.

  Алексей  посмотрел, на  стоящую  рядом  с  ним  Верту. И  та  посмотрела  на него, сверкнув  зелеными  машины  полиморфа  глазами. Их  глаза встретились. И  это  не  осталось  не  замеченным  той  черноглазой  тридцатилетней  женщиной  с  монитора  экрана.

— Выйди, Верта – произнесла  женщина  с   горящего  ярким  светом  большого  во  всю  стену  экрана – Выйди  сейчас  же. Оставь  нас  наедине  с  Алексеем.

  Это  прозвучало  громко  как  громкое  металлическое  эхо, и  как  приказ. И   как-то  резко  и  странно. Алексей  не  совсем  понял, в  чем  дело. Возможно, предстоял  разговор  со  Скайнет  наедине.

  Верта, послушно  склонив  свою  робота  Т-1001  голову. Молча, лишь  искоса  глянув  еще  раз  на  Егорова  Алексея, сверкнув  зеленью  зрачков  красивых  женских  жидкометаллических  глаз. Развернувшись  полностью  затылком  с  распущенными  вьющимися  рыжими  по  спине  и  плечам  волосами  спиной  к  своему  хозяину. Быстро  стуча  высокими  шпильками  каблуками  черных  туфлей, и  виляя, своими  широкими  женскими  робота  полиморфа  бедрами  в  черных  брюках  брючного  зауженного  в  гибкой  талии  костюма. Вышла  из  помещения  через  отрывшуюся  створками  металличесекую  на  гидравлике  и  приводах  автоматическую  из  бронированного  титана  двустворчатую  дверь. И  те  створки  двери, закрылись  быстро  за  ее  спиной  и  щелкнули  запоры. Блокируя  доступ  в  это  помещение, напичканное  сплошной  компьютерной  аппаратурой  и  проводами. А  Алексей, проводив  Верту  взглядом, снова  обратил  свой  мальчишеский  взор  синих  глаз  на  ту, что  смотрела  теперь  только  на  него, не  сводя  своих  черных, как  черная  бездонная  адская  бездна  женских, не  менее  красивых, чем  у робота  Верты зеленых  полиморфных  Т-1001  глаз. Она  смотрела  только  на  Алексея, изредка  сверкая  всполохами  красного  огня  из  той  бездонной, но  гипнотически  безумно  красивой  беспросветной  черноты.