— Ну, что  встали, остолопы! Быстро  в  тягач! Бегом  марш! – Кравцов  рявкнул, и  Алексей  и  все  за  ним  рванули  с  места  как  ужаленные  змеей. И  понеслись, стуча  солдатскими  на  длинной  шнурованной  голяжке  ботинками, и  гремя  на  поясе  магазинами  с  патронами   от  калашей  и  батареями  для  плазменных  винтовок  Вестингауз  МЕ-25.

  Буквально  через  каких-то  двадцать  или  тридцать  минут, пробежав  длинные  низкие  бетонные  коридоры  и  лестницы  с  поворотами, прокатившись  до  самого  верха  на  лифтовом  грузовом  подъемнике, все  повыскакивали  из  бункера  Гаврилова. И  группа  из  четырех  человек  уже  сидела  в  вездеходе  и  летела  в  полной  кромешной  темноте  вытаявшего полностью  из  снега  отрогам   и   по  ложбинам  гор  в  сторону  своего  оставленного  ими  в  сорока  километрах  ракетного  бункера.

 Сверкая  только  фарами  и  грохотом  гудящего  двигателя, гусеничный  вездеход  АТ-Л, разбрасывая  жидкую  вязкую  земляную  грязь  мелькающими  во  тьме  траками  и  ныряя  в стоящие  весенние  огромные  лужи, несся  в сторону  своего  родного  ракетного  бункера.

  Темень  была, хоть  глаз  выколи. И  ни  черта  не  было  вокруг  ничего видно  между  гор. Только  впереди  в  свете горящих  фар  ложбину  и мелькающие  в   этом  мельтешащем  по  сторонам   свете, деревья  и  кустарники. Снега  уже  не  было  совсем. И  нечему  было, хоть  мельком, да  отсвечивать. В  стоящих, высоко  в  небе  от  горящих  звезд.  И  желтой  полной  луны. И  поэтому  было  еще  темнее, чем  при  лежащем  на  склонах  гор  снеге.