Юлия  отпрянула  назад, оторвавшись, словно  напуганная  и  растерянная, глядя, также  растерянно и  напугано  в  синие  как  летнее  небо  глаза  его  Егорова  Алексея. Своего  доверенного  Скайнет  ей  подопечного. Она  вперед  выкинула  свои  руки  и  намертво  придавила  ими  с силой  в самую  грудь  Алексея. Вдавливая  силой  гидравлики  и сервоприводов  под  нарощенной  силиконовой  кожей  и  плотью  его  тело  в  постель.

— Юлия, я  люблю  тебя — произнес  он  ей, чуть  не задыхаясь  от  силы  машины. А  она  стояла  как  вкопаная  и  смотрела  на  него, широко открыв свои  напуганные  и  растерянные  девичьи  машины  врача  глаза.

— Юлия — произнес  он, ей, придавленный  намертво  ее  руками  робота  к  постели – Ты  никогда  не  целовалась? Когда  была  человеком?

  Он  не  мог  даже  пошевелиться. И  уже  подумал, что  зря  все  это  сделал. И  что  ему  уже  конец.

   И  вдруг  она, отпустила  его  и  упала  на  его  мальчишескую  грудь  своей полненькой  грудью  и  впилась  в  его  живые  мальчишеские  двадцатилетнего  парня  солдата  и  пленного  губы. Он  даже  ощутил, как  у  Юлии  заколотилось  где-то  в  глубине  в  груди  живое  девичье  сердце, и  загудел  генератор  машины  и  батареи.

  Она  действительно  была  человек. Человек  в  теле  машины. Там, где-то  в самой  ее  глубине  за  силиконом, так  похожим  на  живую  плоть  и  кожу. Где-то, внутри самого  робота  металлического  эндосклета  из  сервоприводов  и  механизмов. Там  была  настоящая  живая  Юлия. Даже, не  смотря  на  сомещенный  с  живым  человеческим  ее  нейронный  робота  гибридный  мозг.