Его узнавали. К нему подходили, хватали его за руки, за камзол, спрашивали. Он отбивался, отмахивался, сильнее надвигал шляпу на лицо и работал локтями, пробивая себе путь к Максимилиану, а кто-то в народе уже громыхнул:
-На части порвать эту дрянь!
И толпа, восторженная и неутомимая в своей жажде крови, радостно ответила на этот призыв гулом. Где-то лязгнуло железо…
***
-Это правда? – Сен-Жюст вбежал к Робеспьеру, задыхаясь от быстрой ходьбы и некоторого бега, который ему пришлось предпринять в последнем проулке.
В комнате Робеспьера было полумрачно, как и обычно – свечи хоть и стояли по столу, но не давил хорошего освещения. Да и Максимилиан был не один – он был в компании Камиля Демулена (что немного смутило Сен-Жюста, так как он недолюбливал этого романтичного и, как он считал, слабовольного представителя Революции), и со своим младшим братом – Огюстеном, который был знаменит тем, что носил ту же фамилию, что и старший брат и своим теневым положением рядом с Максимилианом.
Сен-Жюст постоянно удивлялся тому, что Огюстен хоть и походил на брата и во взглядах, и внешностью, все же…отличался от него разительно. Огюстен был в вечной тени блистательного возвышения Максимилиана, и иногда Луи казалось, что единственная его задача – беспрекословное выполнение поручений старшего брата. А еще, складывалось у Сен-Жюста такое странное впечатление, что Огюстен служит некой обузой для Максимилиана.