В те дни, проклятые десять лет назад, я совершенно забыл о своем брате и сестре. Мать пыталась приглядывать за ними, но дела в лавке шли все хуже, а я стал совсем потерянным. И тогда Огюст и Жаннетт были единственной отрадой матери, справляясь вместо меня почти со всем.

            Но я был молод, эгоистичен и амбициозен.

            Однажды ночью, когда разъехались немногие экипажи, а я стоял на привычном своем посту, вдруг распахнулось ее окно., я не успел нырнуть в темноту, а она уже смотрела на меня – призрачная госпожа Л…

-Долго вы будете наблюдать за мною, незнакомец? – она расхохоталась весело и звонко и вся кожа моя покрылась мурашками от звука этого голоса, и я потерял дар речи, лишь смотрел на нее.

-Ну, это уже невежливо! – госпожа Л. капризно  пождала пухлые губы, — с вами разговаривает дама.

-Я вас люблю, — прошептал я, жалея, что не могу умереть в эту же самую минуту.

            Она призадумалась или сделала вид, что задумалась, и через мгновение, которое показалось мне ужасным томительным веком, вдруг хмыкнула:

-Все вы так говорите, а что до вас – от вашего поста под окнами нет толку!

            И она посторонилась, отступая чуть вглубь комнаты.

            Я был молод, амбициозен и влюблен.

            Не теряя и минуты драгоценного времени, я бросился к дому и уже через пять минут вскарабкался в окно ее спальни, где пал, окончательно сраженный, к ее ногам.