Когда же ты жив…всё иначе. Нет «не прочел, не получил»
Есть тянущая резь где-то в сердце. Есть холод на кончиках пальцев, и есть удушливая тишина апрельского вечера.
Скрипят половицы за его спиной, Максимилиан знает, что не один, он мгновенно возвращает себе привычный свой вид и слегка выпрямляется в кресле, чтобы не показаться в задумчивости, но сутулость его уже въевшаяся.
-Что ей передать? – Луи уже знает ответ, но ему нравится этот миг: мгновение, когда всё решено, когда приговор уже вынесен, но еще не озвучен, когда надежда бессмысленна, но почему-то еще есть у жертвы и их близких.
-Кому? – холодно уточняет Максимилиан, и в этом тоне его больше Робеспьера, чем Максимилиана, он точно знает, кого имеет в виду Луи Сен-Жюст, но не подает вида, оттягивает минуту.
-Люсиль Демулен, — взгляд Луи горит огнем ненависти. Ему легко обличать павших в вине, даже если он недавно еще был вхож в их дом, враги в один миг становятся ему противны и омерзительны, у него нет к ним сочувствия, лишь презрение.
Максимилиан заставляет себя взглянуть на Луи и напускает равнодушие и безразличие, под маской которого горит что-то черным пламенем в душе:
-Разве она что-то писала?
-Просила за предателя-мужа…- растерянно отвечает Сен-Жюст и тут до него доходит и в глазах снова загорается огонек удовольствия. Он понял! Понял.
-Ты уверен? – Робеспьер делает вид, что его интересует вечер за окном, но то, что за стеклом ему даже не удается разглядеть.