Фукье-Тенвиль (твердо).
Того судят, кто виноват,
Того обвиняют, кто нарушил закон…
Эбер.
А ты…обвинитель? А? судилищу брат,
Ты же тоже обречен!
Тебя винят в том, что ты убийца,
И преследовал добродетели лица,
Что ты искупался в крови…
Фукье-Тенвиль.
Молчи! Я только выполнял волю…
Эбер.
Тиранов, что свои упрочили дни.
Тех, что славу строили на боли…
Фукье-Тенвиль.
Их избрал народ, их народ любил,
И я их судил.
Они воплощали закон,
Таков этот век…
Каждый может быть обречен!
Эбер.
А ты за что?
Фукье-Тенвиль.
За то, что человек!
Эбер застывает с недоумением. Он оставляет издевательский свой вид и смотрит на Фукье с удивлением.
Фукье-Тенвиль.
Да, во мне, как и во всех гнев есть,
Да, во мне есть жажда до свободы.
Да, я знаю, что такое любовь и месть,
И что значат оковы и своды!
С усилием, держась за стену, поднимается. Эбер остается сидеть.
Сегодня называют тиранами тех,
Кому поклонялись еще вчера!
Я судил…я клеветал – это грех,
Но закон – это тоже только слова,
И всё же – я служил ему,
Точно зная, что ожидает расплата и вечная ночь…
С каким-то даже сочувствием оборачивается на Эбера.
Я много лет в себе носил тюрьму!
А ты, предатель Эбер, убирайся прочь!
Еще до того как звучит «Прочь» — Эбер исчезает, оставляя пустую камеру с Фукье.
Сцена 1.15 «Воспоминания»
Фукье-Тенвиль (сам с собою).
