Я переписывала, а затем поднималась к нему, стучалась и, стараясь не выдавать себя, отдавала ему свою работу и замирала, когда он случайно касался моей руки.

            А как-то он спросил:

-Почему ты каждый раз так смущена, Луиза? Ты боишься меня?

            Я почувствовала, как у меня в голове прояснилось, и слова сорвались быстрее, чем я успела одуматься:

-Хуже – я  вас люблю.

            Я думала, он рассмеется, разгневается – сделает хоть что-то, после чего я спокойно почувствую себя несчастной и смогу утолить свое горе в слезах, а может быть и в объятиях верной подруги детства Франсуазы.

            Но он серьезно взглянул на меня:

-Ты знаешь, что я женат?

            Я знала. Конечно же, я знала! Завидовала этой женщине, что исчезала из дома с частотой, едва ли не более ощутимой, чем ее муж. Она была занята в какой-то помощи приютам, лазаретам и черт знает еще чему…

            Я не могла ее не бояться. Я не могла ей не завидовать.

            Она меня не замечала, скользила равнодушным взглядом, когда мы встречались за одним столом с нею, с ее мужем и, как правило, с парой-тройкой его соратников.

            Она меня не замечала…или же решительно делала вид, что не видит.

-Знаю, — ответила я и потупилась.

            И в тот же вечер он пришел ко мне.

***

            Франсуаза пихнула меня в бок, но могла этого и не делать. В подъезжающей позорной телеге я уже видела знакомый силуэт. И теперь ни один выкрик не мог мне помешать жадно вглядываться в знакомую фигуру.