-Дантон тоже не верен!
Дантон грозил кулаком, смешно ругался, но отрицать не мог – его пристрастия знали все.
А потом шуточки про Дантона как-то стали опасны. Фукье даже не мог понять, не мог вспомнить, когда и как Дантон вдруг стал мрачнеть и исчезла его веселость. Когда и как Дантон стал все чаще схлестываться с Робеспьером…
***
В своих чувствах к убийце Марата – девчонке Шарлотте Корде он так и не смог определиться. С одной стороны, ему было даже жаль эту глупую наивную бедняжку, которая полагала, что Марат – единственный виновник гражданской войны. По мнению Фукье, которое он никогда и никому не высказывал, виновниками были все. Он в том числе.
Он давно уже знал, что виновнее других, что действует так, как его вынуждают, что позволяет себе идти на поводу у тех, кого не считает абсолютно правыми. Но шел, позволял, не мог от этого спать и есть, не мог смотреть на жену и детей, и пил, пил, пил…
С другой стороны – Шарлотта Корде вызывала в нем ярость. Еще бы! С ее смертью, с ее деянием можно было начать массовое истребление жирондистов и вообще всех врагов республики.
Во время процесса над нею Фукье едва не утонул в бумагах. Одни писали ему угрозы, другие требовали немедленной казни, третьи оскорбляли всех, кто посмеет тронуть деву, что боролась за свободу, а четвертые закладывали тех, кто неосторожно высказался или неосторожно позволил себе заметить что-то, что противоречило новой политике революции.