И вот оно, пушкинское противоядие — вакцина, так сказать, — от припадков ревности. «Как дай вам бог любимой быть другим…» Тут и в наши дни на эту заоблачную высоту духа мало кто поднимется. Скорее уж на машине женщину в лес завезут и там руки отрубят… Нет, недаром П. Вяземский называл своего друга «богатырём духовным»! Конечно, ревность и жажда мести у Пушкина были, но главной роли они не играли. Не мог Богатырь Духовный стать «чувства мелкого рабом»!

Пушкин — банкрот

  Почему же он начал снова добиваться дуэли с Дантесом? Причём, дуэли на смертельных условиях… Вроде бы причина ясна: Дантес, уклонившись от дуэли первый раз, продолжал творить пакости. Но кое-кто из пушкинистов считает, что Поэт тем самым хотел свести счёты с жизнью. По сути дела, последняя дуэль — ничто иное, как лояльное самоубийство. И не столь важно, каким будет итог поединка. Потому что, если убьёт один, — другой отправится на виселицу. Со времён Петра Первого убийство на дуэли каралось смертной казнью через повешенье. И Пушкин об этом прекрасно знал.

  Минкин ещё в середине «Немого Онегина» версию о самоубийстве презрительно отметает: «Забегая вперёд, скажем: Пушкин не искал смерти зимой 1836/1837 — это ещё одна глупая пошлость.» Опять категоричное постулирование без каких-либо доказательств, контраргументов и доводов. Очень легко решать все споры навешиванием ярлыков: это глупость, это пошлость, это вздор, дурь, блажь и т.д. Изрекать аксиомы легко и приятно. Однако некоторые аксиомы уж больно смахивают на теоремы. Например, 5-ый постулат Евклида. И попытки его доказать привели, в конце концов, к созданию геометрии Лобачевского.