Писатель и публицист революционно-демократического толка Н. А. Добролюбов через 18 лет после пушкинской дуэли, в 1855 г., напишет статью о «Разврате Николая Палыча и его приближённых любимцев». Там будет сказано, что “женский светский аристократический Петербург составлял личный гарем царя”. Показная набожность не мешала Николаю Палычу предаваться любовным утехам. “Можно сказать, — писал Добролюбов, — что нет и не было при дворе ни одной фрейлины, которая была бы взята ко двору без покушений на её любовь со стороны или самого государя, или кого-нибудь из его августейшего семейства. <…> брали девушку знатной фамилии во фрейлины, употребляли её для услуг благочестивейшего самодержавнейшего государя нашего, и затем императрица Александра начинала сватать обесчещенную девушку за кого-нибудь из придворных женихов”.

  Насилию подвергались не только фрейлины, но и воспитанницы Смольного института, и молоденькие ученицы театральных трупп. Пушкин иронически замечает в одном из писем к Натали: «… ты кого-то [намек на царя. — Н. С.] довела до такого отчаяния своим кокетством и жестокостью, что он завел себе в утешение гарем из театральных воспитанниц…»

  В школе, уча стихотворение Лермонтова «На смерть Поэта», не очень-то задумывается кто-нибудь из старшеклассников над словами «наперсники разврата». Да что там школьники, когда даже некоторые взрослые вряд ли объяснят значение слова «наперсник» — перепутают с «напёрстком». Мне смысл в полной мере открылся после прочтения добролюбовской статьи. Стало понятным, почему Пушкин не пустил свояченницу Екатерину Гончарову жить в дворцовый флигель для фрейлин. Почему он злился и скандалил, когда графиня Нессельроде без его ведома привезла Наташу в Аничков дворец. Конечно, старая карга Нессельроде уже тогда затевала смертельную интригу против Пушкина — выставила напоказ коронованному развратнику Мадонну Поэта… И конечно же, пропустить такую красавицу, как Наталья Пушкина, царственный похотливец попросту не мог.