За други своя

  Не надо также забывать и о том, что Пушкин в зрелые годы стал глубоковерующим человеком. Он прекрасно знал, что самоубийство — самый тяжкий и непростительный смертный грех. Самоубийц не хоронят в пределах церковных оград, не отпевают и не поминают.

  Потому что жизнь, сама по себе, является бесценным Божьим даром. Потому что, если посылает Господь испытания нищетой, болезнями или чем-то ещё, то человек должен их смиренно принять. Потому что жизненные трудности даются нам для нашего же совершенствования. Бог как самый хороший Учитель, зная способности каждого, не по силам задач не даёт.

  Но один способ добровольного расставания с жизнью в христианстве и в ряде других религий всё-таки одобряется. Тот, кто отдаёт душу за други своя, — спасает её. Так боец, кидающийся грудью на амбразуру с пулемётом, считается уже не грешником, а героем. Ибо он ценой своей жизни спас однополчан. Так пловец-чемпион, вытаскивая людей из затонувшего автобуса, гибнет сам, но за спасение пассажиров он награждается посмертно. Так врач, умерший в красной зоне заражения, но вылечивший многих пациентов, — достоин восхищения.

  Поэтому, если Пушкин и хотел совершить самоубийство, то только лишь «за други своя». А дуэль как раз и являлась тем самым лояльным способом ухода из жизни. Так он спасал Натали и детей от бездомного нищенского существования и голодной смерти. Он встал к барьеру, помня о царском обещании поддержать его семью. Знал ведь Палач на троне, что пообещать!.. Поэт оплатил этот пенсионный прожиточный минимум своей кровью. Пожалуй, именно ответственность «за тех, кого приручил» и побуждала Пушкина добиваться дуэли с кем угодно. Находясь на грани банкротства, он своим домашним старался обеспечить хоть какую-то материальную базу.