Многие осуждают Татьяну за то, что написала Онегину первой. Мол, подставила свою репутацию под сильнейший удар. Предай Онегин это письмо огласке, и лёг бы позор несмываемый и на саму бедную Таню, и на всё семейство Лариных. Одна артистка в интервью патетически восклицала: «И как могла няня дать ход такому письму! Она должна была тут же отнести его родителям!»
Но, простите, тогда бы это была бы не седая Филипьевна, а Фреккен Фок какая-то…

  Танечка и сама понимала, чем рискует. Строчила свой шедевр эпистолярного жанра, «стыдом и страхом замирая». Но ведь предлагала себя соседу не в качестве гризетки, а в качестве «верной супруги и добродетельной матери». Что здесь плохого?.. Нет, с душой у 17-летней Тани было всё в порядке! «Татьяна русская душою…» — так представил Пушкин свою главную героиню читателю. А широта русской души общеизвестна.

Жалкая душонка

  С гормонами у Жени тоже было всё в порядке. Разглядел её совершенства (во множественном числе): зубки, ножки и т.д. Даже Ленскому сказал: «Я выбрал бы другую…» Однако ж, выбора не сделал. Что же потом, через 3 года, воспылал любовью?

  Минкин пишет, что влюблённый Онегин душою понял совершенство души Татьяны. Ибо только душой можно увидеть и понять душу другого человека. Признаться, этот пассаж меня обескуражил вообще! Помилуйте, Александр Викторович! Какая душа-то у Евгения Онегина?! Жалкая душонка ленивца, унылого нытика, сладострастника и бабника. Что она может увидеть и понять в душе другого человека,- не такой, как она сама? Она слепа и глуха. Милый Женечка занят только самовосхвалением да самоублажением.