Минкин очень любит своё открытие про совершенства во множественном числе и совершенство в единственном числе. Он этот пассаж с Татьяной Лариной ещё до «Немого Онегина» вставлял в 1-2 другие статьи, посвящённые Пушкину.
Да, сперва Онегин говорит Татьяне:

Но я не создан для блаженства;
Ему чужда душа моя;
Напрасны ваши совершенства:
Их вовсе не достоин я.

Потом, через 3 года (по календарю романа) он настрочил ей в письме нечто противоположное:

Внимать вам долго, понимать
Душой всё ваше совершенство.
Пред вами в муках замирать,
Бледнеть и гаснуть… Вот блаженство!

  Да, совершенства (во множественном числе) — это телесные прелести юной девушки: зубки, глазки, грудки, ножки. Тут можно согласиться с автором эссе. Но называть совершенство (в единственном числе) «совершенством души» я бы не стала. Во-первых, сам Пушкин никакого притяжательного существительного к слову «совершенство» не написал. А во-вторых, возникает резонный вопрос: а что не так было у Тани с душой 3 года тому назад?

По-моему, как раз с душой-то у Татьяны было всё в полном порядке! В свои 17 лет она уже готова была и любить по-настоящему, и жертвовать собой ради любимого. Умела понимать и ценить красоту окружающего мира, русской природы; любовалась восходами зари, зимними пейзажами. По-доброму относилась к простым людям; помогала бедным поселянам, как могла. Самый близкий человек для неё — няня, крепостная крестьянка. «Чего ж вам боле?»