Что-то всё выше перечисленное не очень-то вяжется с образом «Принца, сбросившим лягушачью кожу». У Минкина про розги — ни словца. Трудно поверить, что он не натыкался на эти факты хотя бы у того же Вересаева.. Значит, и Александру Викторовичу «возвышающий обман» тоже дороже Истины…

  Но вернёмся к Наталье Николаевне. Общеизвестно, что детей надо кормить И кормить не только берёзовой кашей, которую так хорошо умеет готовить глава семейства. И что сунуть каждому ребёнку в рот (а не с другого конца) она порой не знает…

Потому что «денег нет, но вы держитесь!» А долги растут как снежный ком. Ком, который вот-вот покатится и сметёт их всех…

  И вот среди этой житейской беспросветности у неё вдруг появляется Дантес… Молодой белокурый красавец кавалергард. Высокий, статный ровесник, говорящий с ней на одном языке. Влюблённый паж, кто ловит каждый её взгляд, кто готов её слушать часами… Конечно же, в ней пробудилось ответное чувство. «Я вас люблю, как никогда не любила,» — Наташа скажет ему совершенно искренне…

  В связи этим мне иной раз думается: а произошла ли измена, если любви к супругу не было изначально? Может, точно так же рассудил и Пушкин… Может, он ещё и поэтому твердил в последние дни зарёванной жене: «Ты ни в чём не виновата!..»

  После таких размышлений читать Минкина не хочется вообще. Вот, например, он пишет:

«И бесконечно жаль, что нельзя вылезти из неё [из машины времени — Н. С.], например, 26 января 1837 года, найти Дантеса и ликвидировать гада заблаговременно.»