А после дуэли это ещё и душа убийцы. Как говорится, докатился, пробил дно! И факт, что Ленский был тоже с пистолетом, его — Онегина — ни чуть не оправдывает. У нашего доброго приятеля Евгения было много способов спустить им же начатый конфликт «на тормозах».
  1) Перед дуэлью обычно секунданты предлагают соперникам помириться. Мог бы как старший сказать: «Ну, Володь, хватит дуться-то! Признаю, я не очень удачно пошутил — больше не буду…» Но произнести эти слова Онегину не позволило чувство «ложного стыда». А точнее, его гордыня.

  Более того, он исключил возможность такого исхода, назначив своим секундантом слугу. Русскому дворянину прислушиваться к совету нищего французика-простолюдина: фи!

  2) Мог бы подойти быстро к барьеру и улыбаясь выстрелить в воздух. Тогда, по крайней мере, его никто не счёл бы трусом. И честь его, про которую столь любит рассуждать Минкин, так и так осталась бы незапятнанной. А Ленский — не Мартынов; стрелять бы в безоружного не стал. Но стоять улыбаясь под дулом пистолета у Женечки, оказалось, кишка тонка. Жить, хоть и скучно, но всё-таки хочется… Да, может, в юности

«… он был повеса пылкий,
Но разлюбил он наконец
И брань, и саблю, и свинец.»

  Заметим, что дуэли ему не наскучили, а именно перестали нравиться. А почему он это дело «разлюбил», причины могут быть разными. Наверно, чья-то пуля слишком громко над ухом свистнула…