Беда стране, где раб и льстец
Одни приближены к престолу,
А небом избранный певец
Молчит, потупя очи долу.
                                            1828 г.

  Минкин же про эти стансы заметил очень правильно, что Поэт их «начал за здравие — кончил за упокой».

Поэт и царь

  При советской власти — «во времена укромные, теперь почти былинные» — в гибели Поэта вовсю винили только царя-тирана и его приспешников. Дантес был одним из тех, кто «жадною толпой» стоял у трона. Сейчас маятник качнулся в другую сторону. Царь-батюшка как бы и ни причём. Причину гибели видят лишь банальном адюльтере и в необузданных африканских страстях самого Пушкина. Опять повторюсь, что истина лежит где-то посередине. И Минкин в общем-то нащупывает её правильное местонахождение.

  Действительно, кто держал Поэта на коротком поводке, никуда не выпуская? Нельзя было ни в Европу — ни в Азию, ни в Париж — ни в Китай. Кто не давал столь нужного Поэту отпуска, лишив возможности уехать всей семьёй в деревню? Там бы хоть финансовые дела поправили… По чьему указу была организована тотальная слежка, вскрывалась и прочитывалась вся личная переписка?

  Пушкину оставалось лишь констатировать в дневнике: «Однако, какая глубокая безнравственность в привычках нашего правительства! Полиция распечатывает письма мужа к жене и приносит читать их царю…, и царь не стыдится в том признаться — и давать ход интриге, достойной Видока и Булгарина!”