Так и хочется взять незадачливого гида за шкирку встряхнуть хорошенько и заорать на ухо:
— Очнитесь, Александр Викторович! Такая верность восхищения не заслуживает… Мы — не на вершине восьмитысячника! Мы — в глубокой расщелине! Холод, усталость, нехватка кислорода… Вот и мерещится, чёрт знает что!.. Надо отдать должное: забрались мы довольно-таки высоко.

Верность идеалам Свободы

  И всё-таки… Несмотря на все недостатки, есть у «Немого Онегина» одна особенность, ради чего я готова перечитывать минкинский «роман о поэме» ещё и ещё. Написать, что произведение отличается преданностью идеалам Свободы — значит, написать шаблонную фразу. От заезженных шаблонов всегда воротит. Но если эта шаблонная фраза наиболее уместна здесь и сейчас, то почему нужно от неё отказываться? В конце концов, как говорил герой известного мультика Норнштейна, плыть надо не по течению и не против течения; плыть надо туда, куда тебе надо. Да, именно преданностью и/или верностью идеалам Свободы мне нравится это произведение А. В. Минкина.

  Да, именно верность идеалам Свободы (той самой, что с большой буквы) и хранил Поэт до конца дней своих. Любая российская власть пыталась и будет пытаться сделать курчавого гения своим апологетом; подминать под себя, вымарывая неугодные ей строки, перекраивая биографию… Несколько лет тому назад (то ли 1997, то ли в 1999 гг. — не помню точно) изо всех зомбоящиков неслась строфа пушкинского «Памятника» в редакции Жуковского: