Рядом с кострищем госпожа Виттель обнаружила бутылочку с керосином. Собственно, запах стоял и в воздухе, очень едкий.

  Но бутылочка… Почти пустая! Мальчик всё сделал тщательно: проволока, горючее.

  Госпожа Виттель едва дошла до дома, у неё подкашивались ноги.

  И у неё ещё хватили сил мне позвонить! Хорошо, что не в полицию, а то вашего сына уже везли бы в наручниках, на освидетельствование к полицейскому психиатру. Он несовершеннолетний, но двенадцать лет – достаточный возраст для привлечения к ограниченной ответственности и принятия решения о принудительной госпитализации…»

  И снова голос матери, теперь уже на взводе.

  «Вы не имеете права!»

  Сон подступал всё сильнее.

  Снова послышался голос доктора, теперь по накалу он не уступал голосу матери.

  «…нет, не поклёп! Прежде я сам сходил на этот проклятый пустырь… В своей врачебной практике я видел всякое, но такое…

  Если желаете, госпожа Кроссенбах, может хоть сейчас сходить вместе, полюбуетесь на дела его рук… труп ещё не похоронен, а кострище, возможно, ещё дымится…

  …конечно, это не он! Это госпожа Виттель спалила несчастную собаку и свалила вину на вашего сына… или это сделали потусторонние существа из конфетных коробок?.. конечно, у меня нет прямых доказательств, но свидетельства соседей достаточно…

  …я тоже полагал, что ваш сын – тихий и чем-то сильно напуганный невротик…

Я ошибался!

  Ситуация зашла слишком далеко, невроз перешёл в психоз.