Стромболи горестно опустил голову.

  Амелия, утешая бывшего владельца отеля, откинула в сторону полу его халата и принялась нежно и размеренно, словно массируя, гладить любовника по сведённой судорогой волосатой ляжке.

  — Да я спокоен, Амелия, спокоен, — забормотал Стромболи, дотягивая остаток сигареты глубокими затяжками.

  — Не знаю, утешит ли тебя это, — сказал Лео, демонстративно отворачивая голову в сторону гигантской волны, — но я никого не помню. Никого, из здешних обитателей. И в этом отеле – впервые.

  — Ну да, — согласился Стромболи, откидывая в сторону и вторую полу халата и обнажая немного комично смотрящиеся в его подбрюшье кремовые трусы с кружевной оторочкой.

  — Это же… Амне… Как его?

  — Амнезия, — подсказала Амелия, поднимая ладони к трусам любовника.

  — Точно! – восхищённо воскликнул Стромболи. – За что ценю мою красавицу – так это за феноменальную память! Что хоть раз услышит – всё запомнит. Но говорит при этом мало… А зачем много говорить?

  — Незачем, — согласилась Амелия, стягивая со спутника трусы. – Для милого ротика есть другая работа…

  — Да нет, тут что-то другое, — сказал Лео, гася окурок и поднимаясь с футона. —  Вместо того Лео, которого помните вы, я припоминаю совсем другого. С другой жизнью, куда более бедной и неказистой, наполненной совсем иными событиями. В жизни моего Лео не было шикарных вечеринок, клубов, встреч со знаменитостями. Был провинциальный городок, расположенный далеко от этого места, там, где постоянно сыро и идут дожди. Бедность, унижения, поганое детство, случайные работы, вплоть до мойщика сортиров, и полный набор дерьма…