«И назад крутить не надо?» мысленно уточнил Лео.

  Но вслух лишних вопросов задавать не стал, а просто вынул легко подавшийся ключ из пасти сатира.  

  «Хм… хитрый замочек»

  Лео не любил мрачные тона и потому с удовлетворением отметил, что дизайн номера не совпадает с депрессивной расцветкой двери.

  Впрочем, благородная старомодность отделки настолько бросалась в глаза, что было очевидно: архитектор жил в те времена, когда само понятие «дизайн» либо не было общеупотребительным, либо не использовалось вовсе.

  Узорный, наборный паркет под ногами, полускрытая от взора лёгкой дымкой тюли широченная кровать под ориентальным золотистым балдахином, полированная прикроватная тумбочка чёрного дерева с установленным на ней ретро-телефоном, ореховый корпус которого украшен был фарфоровыми вставками, толстобокие кресла в зеленовато-серой шкуре шёлка, пузатое бюро с множеством ящиков и ящичков, круг персидского ковра посреди комнаты и, в довершение картины, массивный стол-бегемот на толстых, коротких ножках, со спиною, укрытой классическим зелёным сукном.

  За бахромчато-кистяным краем штор видны были полированные латунные ручки и латунные же планки оконных запоров.

  «Или великолепная стилизация» подумал Лео. «Или и впрямь девятнадцатый век. Прямо машина времени!»

  Зуав между тем переложил сумку с тележки…

  «Чёрт, как же нелепо эта спортивная полудизайновая, битком набитая сумка выглядит во всём этом обрамлении благородной классики!» и Лео мысленно постучал указательным пальцем по виску.