«Это возможно» нехотя согласился внутренний. «У них наверняка нашёлся бы дубликат ключа».

  Относительно лёгкая победа над внутренним раздосадовала Лео.

  Сейчас он бы охотнее выслушал его аргументированные возражения и парочку увесистых доказательств того, что у него слуховые галлюцинации вследствие злоупотребления бодрящими веществами, в номере никого нет, а занудный плакса живёт лишь в больном воображении.

  «В воображении его нет!» отрезал внутренний. «Тогда бы я непременно его увидел. Но тут пусто и пыльно. А пыль, я тебе скажу…»

  «Замолчи!» вспылил Лео.

  «…источник заразы» закончил мысль внутренний. «Кстати, это может быть давешняя горничная. Девицы любят поплакать, скажу я тебе».

  Лео упрямо мотнул головой.

  «Глупость! Что ей здесь делать? Зачем я ей нужен?»

  «Любит малышей» предположил внутренний.

  «Заткнись уже, ради всех святых!» взмолился Лео.

  И решительно открыл дверь.

  В комнате, залитой белым, простым и холодным светом, на банкетке сидела, сгорбившись, и горько рыдала…

  Лео попятился и, теряя равновесие, опустился на пол, удержавшись от падения на копчик лишь потому, что в последний момент инстинктивно успел схватиться побелевшими пальцами на край дверного косяка.

  Вот так, сидя на полу, он успел прошептать…

МАМА.

  — Посмотри на свет…

  Доктор Бернард охватил длинными, холёными пальцами тонкий детский подбородок и начал крутить и вертеть голову ребёнка, заглядывая в матово отсвечивающие тёмные глаза, и мальчишке на миг показалось, что этот высокий, пахнущий дорогим парфюмом и лекарствами человек пытается оторвать этот держащийся на тоненьком стебельке и набитый разнообразнейшим хламом тонкий костяной шарик.