Упал, потеряв равновесие, и с минуту лежал на полу, старясь избавиться от надсадной одышки.

  — Эмма!

  Опустевшие комнаты ему не ответили.

  Эмма исчезла.

  Так, будто и не было её никогда.

  — Эмма!

  «Она не придёт» сказал ему внутренний голос. «И вообще, её никогда не было. Нет, и не будет. Это такое представление…»

  — Замолчи! – прикрикнул сам на себя Лео.

  «Здесь всё бутафорское, дружок. Театральное, выдуманное, ненастоящее. Появляется, а потом исчезает. Проваливается сквозь люк…»

  — Замолчи! Замолчи! Замолчи!

  «Хорошо» согласился голос. «Замолкаю».

  — Эмма!

  Лео уже догадался, что подругу звать бесполезно, и кричал теперь лишь потому, что не хотел оставаться в тишине, боялся её и криком гнал прочь.

  Через пару минут он окончательно охрип и замолчал.

  Горло саднило и страшно хотелось пить.

  Страшно оттого, что не знал, как утолить жажду со связанными руками, и осознание беспомощности усиливало панику.

  Лео решил, что не будет звать на помощь.

  Не хотелось, чтобы посторонние видели его беспомощность.

  Кроме того, немного узнав нравы отеля, Лео резонно полагал, что предстать перед постояльцами или обслуживающим персоналом голым и связанным – это навлечь на себя новые приключения, возможно и не прописанные в сценарии.

  Потому, собравшись с силами, он бешено закрутился, отчаянно ёрзая по полу вправо и влево, цепляясь краями ремня за малейшие неровности предательски-гладкой плитки и стараясь всеми силами избавиться от пут.