— Аха-а! – радостно подтвердил малыш и приземлился ему на макушку. – Прямо вот оттуда!

  — А зачем прилетел? – осведомился Лео пьяно-деловым тоном.

  Малыш прыснул и Лео, хоть и не видел его лица, мог бы поклясться, что сделал он это в сжатый тугой кулачок.

  — За твоей душой, дурень! За ней, родимой!

  — Слазь, — вяло попросил Лео, делая глубокую затяжку.

  Малыш беспокойно заёрзал попой.

  — Ну полминуточки-и! – жалобно затянул он.

  — Во-он, — нараспев протянул Лео и начал метить сигарой зелёному в пятку.

  Мерзкий шалун свечою взмыл в воздух, и вишнёвая звезда сигары слабо чиркнула Лео по щеке, чувствительно при этом обжигая кожу.

  — Тварь! – завопил Лео, вскакивая со стула и бросая сигару на пол.  

  — Десять часов, — пропел зелёный откуда-то из-за тучи. – Сейчас будет «тук-тук»!

  В дверь действительно постучали.

  «А у него и часы есть» заметил Лео. «Голый, а время вот знает… Боже, как много здесь голых… ангелы – и те с голым задом… А почему бы и нет?»

  И он, выбравшись из шезлонга, смачно плюнул на затухающий окурок.

  И, вяло шаркая отельными тапочками, подошёл к двери.

  — Э-э… кто? – смущённо и неуверенно обратился он к двери.

  — Обслуживание номеров, сударь, — ответила дверь женским голосом. – Ваш ужин, господин Кроссенбах. Ровно в десять, как и заказывали.

  — Я это… заказывал, — пробормотал Лео, отчаянно дёргая ручку.

  Дверь не поддавалась.

  — Я не понима…