Он снова показал на ночной купол.

  — …постановка утверждена ими же. Так что мне придётся показать, а вам – посмотреть. Потому что всё это – часть более глобального спектакля, в котором мы уже не зрители, а актёры.

  Нивель достал из нагрудного кармана платок.

  — Сейчас я подам сигнал и мы начнём финальный отсчёт перед спектаклем. Занимайте место в центре ряда, господин Кроссенбах, на нём – табличка с вашим именем. И – получайте удовольствие. Признаюсь, спектакль немного необычен, но… Возможно, вам даже понравится.

  — Последний вопрос, господин Нивель, — немного задержал директора Лео. – Так, уточнение…

  И, перейдя на шёпот, спросил:

  — Хозяин – и есть Режиссёр?

  Лицо директора просветлело и он рассмеялся задорно, словно услышал какую-то невероятно наивную мальчишескую нелепость.

  — Что вы, господин Кроссенбах! Уж такого от вас не ожидал, как же можно так опростоволоситься, мы же с вами информированные люди. И речи быть об этом не может, наш Режиссёр – куда выше уровнем. Он – под самыми звёздами! Ах, господин Кроссенбах, а мне казалось – я всё вам объяснил. Но, как видно, одних намёков для объяснений мало.

  И добавил, приложив палец к губам:

  — Режиссёр – архонт. Только тише, молю вас! Их всего девять на весь наш несчастный мир, так что – силенцио. Тс-с!

  И взмахнул платком.

  Лео зажмурился от ослепившего его яркого света.

  Разом вспыхнули все светильники: потолочные, настенные, напольные, прожекторные и рамповые.