— Замолчи! – оборвал её Лео. – Лгунья! Запутавшаяся лгунья! Ты трахнула меня, а потом бросила в каком-то чужом номере, в котором, как выясняется, никто не живёт. Бросила, голого и связанного, на полу в ванной комнате, а теперь, спрятавшись в какой-то пыльной каморке, продолжаешь плести истории про мнимого дружка Себастиана, который вот-вот окажется и твоим другом? И лживый голосок которого ты расслышала в клубном шуме и гаме, невидимкой находясь рядом со мной?

  Лео, перекрывая воду, опустил ручку крана и погрозил зеркалу пальцем.

  — Я знаю, это всё спектакль. Себастиан – актёришка, и ты – из его труппы. Сговорились, правда? Ладно, шутка удалась. Для карнавала потянет…

  — Бедняжка, — вздохнула Эмма. – Мы вместе запутались. Я надеялась, что ты мне поможешь. Но и ты вязнешь в паутине. Похоже, нам не выбраться отсюда, дружок. Это ловушка, бедный ты мой, и она уже захлопнулась…

  — Где ты?! – закричал Лео, покрывая мутным дыханием стекло. – Жалостливая моя пророчица, где ты, чёрт возьми, прячешься?

  — Я не прячусь, — ответила Эмма. – Я прямо за дверью. Входной.

  Лео, подбежав, рванул на себя дверь… и замер.

  Прямо за дверью, в тёмно-синих мрачных балахонах, стояли две ведьмы, самого отвратительного и пугающего вида.

  Они были похожи как близнецы.

  Возможно, и были близнецами.

  Или магические упражнения синхронно исказили их облик.

  Горбатые, подвижные носы, щёки в серых волдырях, одинаковые угольные глаза, спрятавшиеся под валиками выступающих надбровных дуг, кривящиеся у усмешке широкие жабьи рты с сине-чёрными полосками тонких губ.