«Ой, не доверяю я ангелам» подумал Лео, вспомнив спутников Сакласа.

  — Если захотите покинуть нас – просто скажите об этом вслух. Вас немедленно проводят к лифту.

  — Спасибо за разъяснения, — поблагодарил Лео.

  Без особой любезности.

  — А вы не представились, сударыня.

  — У нас нет имён, — ответила девушка.

  Лео, собравшийся уж было продолжить свой путь в одиночестве, после двух шагов остановился и, не поворачивая головы, спросил то ли себя, то ли не успевшую его покинуть спутницу:

  — Я умер?

  И услышал ответ:

  — Смерть – это тоже иллюзия, господин Кроссенбах. Одна из самых прекрасных!

  На пляже царила странная, глухая тишина, прерывая время от времени какими-то отрывистыми, бессвязными воплями, доносившимися то справа, то слева, то со стороны поля, то со стороны реки, и периодически доносившимися обрывками ведущихся прерывистым, взволнованным шёпотом разговоров.

  А, возможно, и монологов, так как второй голос долетал не всегда, так что казалось, что невидимый собеседник ведёт нервный диалог сам с собой.

  Подавляющее же большинство обнажённых обитателей рая, насколько только мог охватить это место взгляд, лежали в разноцветных шезлонгах, ровными рядами расставленных по всей линии пляжа.

  Общее число этих полотняно-металлических конструкций для загара, равно как и общее число загорающих сосчитать было решительно невозможно, ибо начало рядов терялось где-то в условно левой стороне (это если стоять лицом к воде, если же повернуться лицом к полю, то та сторона непременно становилась правой), окончание же рядов терялось в стороне условно правой.