— Я могу только информировать вас о просрочке, — сухо ответила менеджер.

— Когда вы предлагаете взять кредит, голоса звучат значительно более приветливо, соловьиными трелями заливаетесь!

— Я никому не предлагаю взять кредит. Я отвечаю за своевременные платежи по кредиту, — повторила Анна Кунаева, но голос её всё же смягчился.

— Соедините меня с тем, кто сможет внести мои слова в вашу базу, — попросила Бель.

— Если вы хотите что-то сообщить — напишите письмо. В соответствии с правилами Центробанка оно будет рассмотрено в течение тридцати дней.

Закончив разговор, Изабель покрыла лицо толстым слоем тонального крема, чтобы скрыть переходы от неё не к ней, надела красивые офисные туфли и летнее платье, которое тоже нужно было «выгуливать», чтобы оно сиротливо не провисело на плечиках весь летний сезон, забежала в магазин, накупила яблочного пюре и повезла маме в больницу. Оставаться наедине с банковскими долдонами и мыслями о Владе было невыносимо.

— Ну, как ты тут? — спросила она, устроившись на стуле рядом с маминой кроватью.

— Как-как? Как подушечка для иголок. Закололи. У меня ещё с прошлой отлёжки синяки не отошли, и опять, — ворчала мама, крайне расстроенная тем, что все анализы подтвердились и ей предстоял долгий курс лечения.

— Так ты попроси, чтобы тебе йодную сеточку сделали, — предложила Бель.

— Да сделали, разукрасили, а что толку. Теперь я клетчатая подушечка для иголок.