Бель решилась, собрала большую прозрачную сумку, надела шляпу, любимые сандалии и отправилась на ближайший пляж. Просто побыть, для пробы, потому что купаться в московских водоёмах — затея для бесстрашных глупцов: после такого купания если жабры на лбу вырастут, то можно считать их меньшим из возможных зол.

Народу на берегу Москвы-реки было много: дети визжали и брызгались, взрослые тюленями отлёживали бока, в воде плескались вперемешку человечьи и собачьи тела. Кто-то орал: «Заберите кобеля, здесь дети купаются», кто-то в ответ смеялся: «Какого из них? Здесь каждый второй — кобель». Бель ушла от воды подальше, к березняку. Там и лежаки дешевле, и мест лежачих полно, и визга почти не слышно. Коктейль с мятой и льдом ей принесли на подносе, как на настоящем курорте. Она легла не раздеваясь, в шортах и футболке, смотрела в синее небо и видела на нём множество выбитых чёрных пазлов, как на белом листе. Вместо удовольствия в голову снова лезли настырные мысли: «А что если эти пятна всё же не от сотрясения, а потому что глаза превращаются? Пальцы ведь перестали чувствовать боль, может быть, и глаза перестанут видеть! Технология-то явно экспериментальная! Я думаю, что превращение замедлилось, но кто сказал, что оно должно идти в какой-то последовательности? Может быть, внутри у меня всё быстро меняется, а я этого не чувствую? Или я всё же медленно превращаюсь… И сколько тогда времени уйдёт на полное превращение? До старости? По чуть-чуть? А я вообще буду стареть? И как я вообще буду умирать, если новое тело даже повредить толком нельзя! Что же получается? Если я превращусь, я или умру, или, наоборот, не смогу умереть вообще? Меня могут лишить не только жизни, но и смерти!» У Бель закололо во лбу, к горлу подкатил ком. Она резко села на лежаке и с сомнением понюхала коктейль. Что это на неё нашло? Может быть, ей случайно сделали алкогольный?