— Ты в уме, Белла? Хочешь следом за ними, на выход? Они сами виноваты, никто их на митинг не тащил! — рявкнул на неё толстощёкий корректор. — Это, вам, дизайнерам, всё равно — зарплата и так большая. А у нас без премии — копейки! И почему за этих козлов я должен отдуваться?

— Гуляло полно народу, десятки тысяч человек, пацанам просто не повезло, что именно их взяли. Хватали кого ни попадя, — объясняла Бель, надеясь развернуть ребят от мыслей о «длинном рубле» к справедливости.

— А ты откуда знаешь? Небось, тоже там была? Тогда иди сразу заявление пиши и клади на стол руководству! — поддел её корректор.

Те, кто выходил на акцию в выходные и не попался, помалкивали «в тряпочку» и кивали головами, соглашаясь с возмущением невинно пострадавших. Что-то во всём этом казалось Изабель неправильным, нечестным, и если уж она опять осталась в полном одиночестве, то и тут бумажка «разбирайся сама» вполне подходит. Она знала самого крупного клиента, для которого один из сидельцев делал проект, даже немного поучаствовала в разработке. Только по этому контракту могла быть такая большая неустойка, за которую всем сидеть без премии целый квартал. Если бы ей сразу сказали, что нужно подхватить, поработала бы за них ночами — не в первый раз. Уложились бы в срок. Странно всё это… Бель отнесла поднос с грязной посудой на стойку, оставила растревоженных подсчётом убытков коллег, вышла на улицу и набрала номер клиента.