— Какой он самый-самый! Орёт на всех, меня Кракеном пугал! — возмутилась Белла.

— Белка, не тот босс страшен, который лает, а тот, который исподтишка кусает! Он орёт, но платит, и своих всегда защищает! Другие штрафуют направо и налево за каждый чих, а штрафы себе в карман кладут. Влад же поорёт только, от его ора не убудет. У меня на площадке осветитель уронил прибор, разбил, его должны были уволить, так Босс его отстоял. У него все зарабатывают, поэтому он самый-самый.

Бель аргумент с заработком никогда не убеждал, а вот «своих защищает» — это сильно! Босса она немножко простила, хотя имя Влад к этому не располагало. Позвонила Катьке, которая ждала её отчёта о первом дне.

— Что ты так поздно? — удивилась подруга.

— Только закончили, — устало сказала Белка.

— Вы же в девять утра начали! Трудовым кодексом, как я понимаю, там и не пахнет!

— Не пахнет. Хорошо ещё, не бьют. Пока не бьют, — ответила Бель и вкратце рассказала про день всё, вплоть до поддержки груди, чтобы потом не было вопросов, почему она расторгла контракт после первого этапа.

— Так, Белка! Булавки в тапке без внимания оставлять нельзя. Это девки вредные тебе подложили, из зависти. Зубы придётся показывать, — сказала Катя серьёзно.

— Кать, какие у меня против них зубы? Я реву уже в первый день съёмок, как соплячка. Они на этом всём, как я понимаю, собаку съели, котом занюхали!

— В том-то и дело, что ты новенькая, значит, тебя так «прописывают». Спустишь с рук, потом будешь вечно оплёванная ходить! Я семь школ сменила, знаю правила! Поэтому завтра привезёшь им в подарок обеим по упаковке булавок, гламурных, с разноцветными кругляшками на концах.